За ХВОСТ не дергать!
Утром было прохладно. Солнце едва показало левый бок из-за гряды туманных гор. Холодная роса блестела драгоценными камнями на траве и листьях деревьев, свешивавших свои ветви через высокие заборы садов. Габриэль только пару часов назад расстался со своей Марысей, и пребывал в тоскливо-счастливом томлении от разлуки и новой предстоящей встрече. Ноги несли его по улицам к лавке дяди, у которого он жил, а мысли сплетались в стихотворные вирши в честь прекрасной девы, чей гибкий стан и волосы цвета расплавленного золота заставляли его естество трепетать. Дядя, как и он сам, были представителями мелкого дворянского рода настолько бедного, что содержать даже самое маленькое поместье им было невмоготу. Более того все наследие их рода составляли: лавка и маленькая кожевенная мастерская на окраине города. Габриэль тяжело вздохнул,воспоминания о своей бедности до сих пор не особо его волновали, как раз до тех самых пор, пока он не был пленен прелестями Марыси, и не встал вопрос о свадьбе. Как назло — любимая хоть и не имела дворянского титула зато за ней стоял большой купеческий капитал, который от года к году становился все больше благодаря стараниям ее бородатого дородного папаши.

Дядя уже проснулся. Стоял около двери лавки почесываясь и зевая. Неодобрительно глянул на приближающегося племянника.
- Опять по ночам шатаешься. Совсем эта ведьма тебе голову задурила, - заворчал он.
- Дядька, - просительно произнес Габриэль.
- Знаю. Хороша, чертовка, - и с досады плюнул, - Не пара она тебе. Не отдаст Илий ее за тебя.
- Чем я плох? - взметнулся парень.
- Кошельком не вышел, - рассмеялся дядя, глядя на него, - На одну свадьбу сколько нужно, а выкуп, да приданное и привести невесту нужно в свой дом. Не поведешь же ты эту неженку к себе на чердак с клопами жить?
Парень нахмурился, опустил глаза в землю.
- Что же делать, дядька? Где столько денег взять?
- Не знаю. Тут хоть к старой ведьме в замок иди.
При этих словах оба вздрогнули и посмотрели на черную стрелу башни замка, что возвышалась над липовой рощей в часе ходьбы от города.
- Пойдем, парень. Поможешь товар разложить, пока Милла завтрак стряпает.
Габриэль оторвал задумчивый взгляд от шпиля башни и вошел в лавку вслед за дядей.

Вечер крался по улицам черным котом, мягко ступал, стелился синими сумерками, скрадывая очертания домов. Габриэль скользнул вдоль знакомого забора, крашенного желтой краской с кованной решеткой ворот. Марыси не было пока видно — слишком рано, еще не лег почивать строгий родитель. Парень перемахнул через забор, убедившись, что никого нет поблизости. Старый дворовый пес оскалил на него желтые кривые клыки и хрипло зарычал не признав.
- Пряник. Пряник, - тихонько позвал он, чтобы собака не разразилась лаем.
Пес прекратил рычать, лениво вильнул хвостом и потрусил дальше по своим собачьим делам. Габриэль забрался на яблоню, затаился в густой листве.
Солнце медленно сползло за линию горизонта, окрасив напоследок небо в рыже-красный цвет. В купеческом доме потихоньку затихли шумные разговоры. Одно за другим гасли окна. Из-за гор выплыл полумесяц. Пряник пару раз хрипло тявкнуд на припозднившихся работников. Наконец погас огонек и в окне кабинета Илия. Габриэль зевнул и поежился от ночной свежести. Где-то внизу едва слышно всхлипнула дверь. Он насторожился вглядываясь в темноту. Между кустов крыжовника и смороды в саду бесшумно шла тоненькая фигурка закутанная в белое легкое одеяние. Тускло засветилась волна распущенных волос, попав в свет лунной дорожки. Парень слез на землю.
- Марыся, - позвал он девушку.
Фигурка вздрогнула, оглянулась и поспешила к нему.
- Габриэль, - прижалась к нему, в зеленых глазах слезы.
- Что случилось? - сердце сжалось в предчувствии.
- Отец...отец хочет отдать меня сыну судьи. Завтра уж сваты придут.
- Почему?
- Судья выкуп дает за меня — тысячу золотом.
Габриэль сжал девушку в своих объятиях, отчаинье затопило его.
- Мне столько за всю жизнь не собрать, - простонал он.
- Ты хочешь, чтобы я досталась этому противному прыщавому Лансу? Ты совсем не любишь меня?!- взметнулась Марыся, смотря на него с негодованием.
- Что ты! Что ты, душа моя! Но даже если я продам свою долю в лавке и мастерской, едва ли кто даст за нее и двадцать золотом. А больше ведь у меня нет ничего!
Марыся отстранилась от него. Слезы в глазах мгновенно высохли, лицо стало надменным.
- Душа моя, - потянулся к ней Габриэль, пораженный такой резкой переменной в любимой.
- Значит такова моя судьба. Прощай, - она развернулась, так что косы взметнулись и хлестнули парня по груди и решительно пошла к дому.
Вверху с шумом распахнулось окно.
- Так его, Марыська! Не чего всяким голодранцам охочем до чужого богатства тут шастать, - прогудел сверху бас папаши Илия, а затем зазвучал раскатистый смех.
От которого Марыся бегом припустила в дом сверкая белыми голыми пятками, а Габриэль застыл на месте.
- Чего стоишь, проваливай, а то собак спущу, - прогудел Илий, смотря из окна на него.
- А если я завтра принесу тебе тысячу золотом, отдашь за меня Марысю? - Габриэль вскинул разгневанный взгляд на купца.
- Чего ж не отдать? Отдам, - усмехнулся в густую кудрявую бороду мужик, - Да, только где тебе столько то взять? Али знаешь, где предок горшок с золотом закопал?
Габриэль перевел взгляд на черный шпиль, выбивающийся даже из ночной темноты.
- Ишь чего задумал. Парень, не дури, - усмешка сошла с красных губ Илия, - Марыська девка ладная,но того, чтобы душу дьяволу заложить, не стоит. Найдешь себе другую. Ступай, неча ночью добрых людей тревожить, - купец со стуком закрыл ставни, оставив Габриэля наедине с его нелегкими мыслями:
«Всего-то и надо, что одну ночь в замке с ведьмой провести и уйти от нее по утру. Глядишь не пропаду, ведьма богатством одарит, и Марыська моей будет. А если нет, так лучше сгинуть, чем без любимой. Чем ведьма меня будет пугать?»

Парень тихонько прокрался в лавку на чердак, где хранились его жалкие пожитки и размещалась постель. Долго копался в старом сундуке с тряпьем, прежде чем вытащил тяжелый меч в добротных деревянных ножнах с причудливой резьбой. Клинок принадлежал когда-то основателю их рода, получившему дворянское звание за воинскую доблесть. В семье меч считался давно утерянным. Габриэль прятал его, боясь, что дядя продаст клинок. Вооружившись он вышел на улицу и уверенно зашагал.
Стражник на воротах выпустил его из города не охотно, подобрев только после пары медях, брошенных на стол ему под нос.
За воротами было темнее и намного холоднее. Габриэль пожалел, что не взял теплую куртку и прибавил шагу, чтобы не замерзнуть окончательно.
Липовая роща встретила его благоухание цветов и тишиной. Дорога к замку, выложенная старым тесанным камнем, вилась среди гигантских стволов хорошо заметная даже в темноте. Идти было совсем не страшно, даже наоборот, он вдруг ощутил странное спокойствие и чувство, будто его здесь давно ждут.
Липовая аллея закончилась прямо у решетки кованых ворот. Причудливые металлические крупные цветы с острыми шипами составляли узор решетки, плотно переплетенные между собой и перевитые широкими шелковыми лентами, трепещущими на ветру. Одна из створок была отворена, высокие стебли травы на вечно сковали ее в таком положении.
«Живет ли кто-нибудь здесь? Может все это дурацкая легенда?», - он прошел между створками и оказался в саду. По всюду куда не кинь взгляд качалось бесконечное море белых цветов, крупные бутоны с острыми вытянутыми лепестками и черными стеблями. Среди цветов поднимались статуи великолепных невиданных чудовищ, гладкие, светящиеся голубоватым светом. Зеленый плющ увивал беседки у замерших и занесенных мертвыми листьями фонтанов. И над всем этим царствовала возносясь в высь громада темного замка с острыми шпилями, ажурными арками, прихотливым кружевом стрельчатых окон. Габриэль шел по дорожке и смотрел по сторонам в немом изумление, пожалуй, такого ему еще видеть не приходилось. Даже осенняя ярмарка с выступлениями заезжих актеров и акробатов не могла сравниться с этим. Наконец, миновав арку из изящных полупрозрачных колонн, пульсирующих изнутри пугающим бледным светом, точно блуждающий огонек на болоте, он вышел на уложенную плиткой площадку перед тяжелой деревянной дверью с колотушкой в виде кошачьей головы. Стоило ему сделать несколько шагов, как от куда-то с боку выскочил огромный белый кот и бросился ему прямо под ноги с шипением. Габриэль вздрогнул и попятился. Кот был не обыкновенным, с длинной шерстью, приплюснутой мордой и слезящимися горящими желтым огнем глазами. Таких в их городке не водилось.
- Кышь, пошел, - замахнулся на него Габриэль.
Кот зашипел, но с дороги все-таки убрался, нырнув в заросли шиповника около светящейся арки.
Проводив удивительную зверушку взглядом он подошел к двери и, подняв дверной молоток, несколько раз ударил им. Звук внутри был такой, точно там полная пустота, он прокатился по помещению и устремился куда-то вверх, где вырвавшись на волю растаял. Немного подождав и не получив ответа Габриэль потянул дверь на себя. Она поддалась с трудом, точно ее давным-давно никто не открывал. Посыпались ошметки мха, сухие веточки, листья, песок. Парень отряхнул руки и пролез в образовавшийся проход, открыть до конца дверь у него не получилось. Он попал в огромный темный холл. Пахло плесенью и кошками. Запах был такой, точно в помещение обитало цело кошачье войско. Габриэль закашлялся. Пол холла был гладким и матово белым, кое-где грудами лежал какой-то мусор, со стен свисали обрывки гобеленов, покрытые густым слоем паутины.
- Ау, здесь кто-нибудь есть? - громко сказал он и сам испугался. Голос раскатился по залу, разбудив двух огромных летучих мышей, устроившихся на люстре.
Мыши сорвались с места, пронеслись над головой парня и улетели в глубь залы.
- Ау, хозяйка? - повторил свой опыт он. Страх окончательно покинул его. «Просто огромный старый замок и более нечего», - решил он, посмеиваясь над страхами горожан.
- Чего тебе, мальчик? - раздался рядом с ним из темноты надтреснутый хрипящий голос.
Габриэль от неожиданности отшатнулся и громко икнул.
Из темноты выступила скрюченная чуть-ли не по полам старуха. Пергаметная сморщенная кожа старухи была бела, как мел, черные глаза прожигали, беззубый рот поджат и чуть перекошен в сторону. Ее голову покрывал кисейный серый платок, точно из паутины, темное платье тонуло во тьме, так что казалось, что существуют только голова на длинной шеи и белые крючковатые пальцы поглаживающие огромного черного кота. Габриэль моргнул и смог разлечить в темноте позади старушенции еще кошек, их было много может двадцать, а может и больше. Среди них он заметил и того белого кота, что напал на него у двери. Он сидел обособленно от остальных в компании двух тонконогих громадных собак с острыми стоящими вертикально ушами.
- Так что ты хотел, мальчик? - повторила вопрос старуха.
- Эмм, - замялся Габриэль вспоминая слова, которые должен был сказать, - Я пришел в гости к хозяйки замка, чтобы провести с нею ночь.
- Гость, - повторила старуха за ним и неприятно улыбнулась, показав темные беззубые десны. Ее улыбка очень не понравилась парню.
- Вы слышите у нас гость, - громко крикнула старуха вдруг изменившимся звонким молодым голосом.
Габриэлю показалось, что все пространство вокруг пошло рябью, колыхнулось и вдруг распалась на тысячи, миллионы черных бархатных бабочек. Они все трепетали крылышками и какую-то еще долю секунд оставались на месте прежде чем сорваться, завернуться в вихрь и унестись вверх. В тоже мгновение вспыхнул яркий свет и парню пришлось зажмуриться.
- Ну же, открой глаза? - ласковый, звонкий, как колокольчик голос, мягкое прикосновение к его руке, теплое и необыкновенно приятное.
Габриэль убрал руки от лица и замер в немом изумлении. Зал вокруг него преобразился. В белоснежном полу под ногами он мог увидеть свое растеренное отражение. Стены покрывали богатые шитые серебром и шелками гобелены, светильки с толстыми желтыми витыми свечами. Люстра над головой превратилась в сияющее подобие грозди винограда из сверкающего хрусталя. Посреди же зала поднималась вверх круговая лестница с красным ковром, обвившаяся, как змея, вокруг огромного золотого дерева вознесшего свои ветви вверх. Но все это богатство и великолепие меркло по сравнению с женщиной стоявшей напротив него. Алебастровая кожа, точно светилась изнутри, черные волосы тяжелой волной спадали на точеные плечи, яркие голубые глаза в обрамлении темных ресниц чудесно блестели проникая в самое его сердце, заставляя его биться быстрее. Чувственные губы улыбались ему. Красное шелковое атласное платье, широкими тяжелыми складками ложилось вокруг хрупкого гибкого стана, превращая девушку в нежнейший бутон розы.
- Здравствуй, - произнесла она.
- Госпожа, - Габриэль опустился перед ней на одно колено.
Она звонко рассмеялась.
- Что ты! Поднимись, ты же мой гость, - ее рука коснулась его плеча скользнула вниз, тонкие пальчики переплелись с его и потянув вверх, заставили подняться.
Она повела его по лестнице в верхние покои. Они шли мимо огромных зеркал в золоченных рамах, мимо картин писаных маслом, гобеленов шитых так тонко, что не верилось, что это сделано человеком. Наконец, попали в зал, чьи стены казалось состоят из зеркал и золота, в стрельчатых окнах был виден сад, который теперь был совсем не таким, как он запомнил. От сюда сверху он видел работающие фонтаны с подсвеченной диковинными огнями водой, ровные ряды клумб, усеянные цветами, подстриженные кусты. Посреди залы стоял стол, уставленные кушаньями и винами. Она усадила его на один конец стола, а сама ушла на другой. И Габриэль ощутил вдруг, что так и должно быть, что он всю жизнь был лишен всего этого, того что на самом деле должно было ему принадлежать по праву — он должен жить, в богатом замке, среди блистательной обстановки и рядом с ним должна быть вот такая женщина, как Хозяйка. Парень замотал головой пытаясь прогнать наваждение. Он выпил вина из ближайшего кубка. Ему даже не с чем было сравнить этот вкус, он просто никогда ранее не пробовал ничего подобного.
- Почему ты пришел ко мне? - спросила Хозяйка.
- Мне нужны деньги.
Она улыбнулась и поднесла бокал к губам.
- Зачем? Мне любопытно. Я здесь совсем одна живу. Ко мне редко кто заходит. Расскажи, - попросила она,подойдя к нему и взяв его за руку.
- Я влюблен в купеческую дочь, но ее отец не хочет отдавать ее за меня, потому что я очень беден, - Габриэль посмотрел в глаза Хозяйки.
- Она тебя любит? -лик ее стал печален.
- Да.
- Я понимаю тебя. Я тоже не всегда была одна. Когда-то у меня был тот, кто любил меня, - она замолчала устремив взгляд на пейзаж за окном.
Несколько минут прошло в молчании. Габриэль держал ее пальцы в своих, позволив себе сжать их в знак поддержки.
- Я дам тебе денег. Возьмешь сколько захочешь, - вдруг весело произнесла она и, улыбнувшись повернулась к нему, - Но ты должен со мной потанцевать.
Сейчас Хозяйка казалась озорной девчонкой.
Габриэль растерялся. Он ожидал испытания, чудовищ, схваток, а вместо этого оказался чуть ли не в раю, где его накормили, пригрели, да еще и обещали помощь, ничего не требуя в замен.
Стол с явствами исчез. Откуда-то полилась волшебная музыка. Хозяйка подняла его на ноги, втянув в танец. Сначала он боялся дотронуться до нее, но она сама положила его руки себе на талию. Закружила его, смеясь. Разгоряченная в танце прижалась. Жар ее тело опалил Габриэля, запах окутал сладким дурманом, смех погнал кровь по венам быстрее, глаза приворожили, прикосновения легче взмаха крыльев бабочки, заставили дрожать всем телом. Ее губы были так близко, манили, ослепляли, чуть наклонить голову и взять их в плен, и узнаешь какие они на вкус — может как вино в его бокале? Она разорвала танец, громко рассмеялась, потянув его за руку из залы. Они бежали по покоям , проносясь вихрем мимо колеблющихся горящих свечей и, собственные тени не поспевали за ними, и отражения в бесчисленных зеркалах исчезали, не успевая возникнут. Вновь лестница, змеей убегает вниз. Она остановилась только спустившись в холл. Здесь их уже ждал огромный сундук. Хозяйка отпустила его руку.
- Я очень завидую твоей Марысе. Ты ее любишь. Она очень счастливая. Если бы кто-нибудь любил меня так. Если бы кто-нибудь остался со мной здесь, - она подошла и откинула крышку сундука. Он был полон драгоценных камней,золотых украшений.
- Бери сколько тебе нужно и уходи, - неожиданно резко, срывающимся голосом произнесла она и в прекрасных глазах засверкали слезы. Хозяйка отвернулась.
Габриэль подошел к сундуку и взял горсть каменей. Дверь на улицу отворилась сама собой. Над темным горизонтом показался краешек солнца. Ночь кончилась, и он мог взять сокровище и уйти, но ждало ли его что-то по ту сторону? Нужен ли он Марысе? Любит ли она его? Раньше он не задавался этим вопросом, ему казалось само собой разумеющимся чувство с ее стороны. А может это он сам не любит ее?
Он зажал несколько камней в кулаке и двинулся к выходу. Образ Марыси в его мыслях подернулся пленкой, стал размытым, нечетким, ее улыбки стали казаться фальшивыми, поступки и слова эгоистичными. Габриэль остановился в дверях, на самом пороге, сделай шаг и уже на другой стороне. Обернулся. Хозяйка смотрела ему вслед печальными полными слез глазами, одиночество и обреченность пронзали ее тонкую хрупкую фигурку. Он развернулся, побежал, бросив камни обратно в сундук, подхватил ее на руки, прижимая.
- Никуда я от тебя не пойду, - прошептал юноша.
- Останешься навсегда? - по ее щеке медленно сползла слезинка.
- Да, навсегда, с моей Госпожой.
Их губы встретились. Поцелуй опьянил. Ее губы были лучше вина в том его бокале.
- Габриэль, - прошептала она.

С оглушительным грохотом закрылась дверь. Исчез сундук, потускнел пол, пропали яркие гобелены и светильники, люстру поглотила паутина, а вечная ночь скрыла лестницу-змею. Старуха шмыгнула носом и громко откашлялась. Коты завозились около ее ног, разразившись мявом.
- Теперь мне не будет одиноко, - улыбнулась старушка, поднимая к своим черным глазам большого рыжего кота с белыми носочками на лапках, - У меня есть ты, мой котик.
Кот раскатисто замурлыкал под знающими, ласковыми руками.